Франсуаза Дольто
Для того чтобы все существо ребенка продолжало развиваться, нужно, чтобы он сознательно заботился о целостности своего тела. Для ребенка это вовсе не само собой разумеется. Если на него наденут перчатки, он не понимает, куда делись его пальцы. Он перестает доверять глазам, для зрячего ребенка это болезненно. Надо ощупывать пальчики ребенка, чтобы он в полной мере ощутил их и безбоязненно просовывал один за другим в перчаточные пальцы. (Обычно, когда на него натягивают перчатки, он рассеянно смотрит в другую сторону.) То же самое, когда ребенку примеряют обувь – он поджимает ножку: он ее «потерял». Это кошмар продавщиц обувных магазинов. Если ребенку меньше шести, он удирает, его ругают, мать нервничает. Продавщицы бывают благодарны мне, когда я кладу конец их пытке, рекомендуя им такой способ: прежде чем мерить детям новую обувь, поставьте их на коленки; не видя больше своих ног, они отвлекаются и позволяют себя обувать.
Чем еще знаменита эта великая женщина: открытием клуба для детей раннего возраста и их родителей, получившего впоследствии название «Зеленый дом». В этих клубах ребенка (и его родителей) учили первым социальным навыкам, адаптации к суровой взрослой жизни. В настоящее время клубы системы «Зеленый дом» существуют не только в Европе, но и в нашей стране. Кстати, они совершенно бесплатны, существуют на деньги спонсоров и пожертвования.
Те, у кого нет друзей, и кого мамы принудительно записывают в секцию дзюдо, часто бывают воспитаны как маленькие индивидуумы, лишенные социальной жизни. И вот классический сценарий: если одного из таких одиноких юнцов при выходе из школы задирает кто-нибудь из ребят, он, исполненный обиды, идет рассказать об этом маме. А мама говорит: «Защищайся!», что очень глупо, поскольку, само собой разумеется, что он на это не способен. Мне кажется, лучше всего в этом случае было бы сказать: «Ну и что с того, что к тебе пристает твой товарищ? Это повторяется ежедневно, раз так – значит тебе это нужно. Без всяких сомнений, этот опыт тебе необходим. Присмотрись, вместо того, чтобы жаловаться». Надо разговаривать о том, что происходит, вместо того, чтобы говорить «Защищайся!»… Как защититься от того, кто на вас нападает, пока этому не научишься, не присмотришься к другим, не поговоришь с ними?
В прошлом обзоре была представлена книга о влиянии телевидения на детское мышление, и вывод складывался неутешительный: телевизоры и компьютеры обедняют речь. Ребенок перестает общаться, получая готовое и столь доступное расширение своего внутреннего мира. Тем временем, все самые лучшие педагогические и психологические системы воспитания упирают как раз на необходимость частого общения с ребенком. Какая бы ситуация не случилась, с ребенком нужно разговаривать. Побуждать его к рассказу, его собственной картине событий, наличию своего взгляда, оформленных в слова. К сожалению, взрослые все чаще оставляют своих детей наедине со сложными решениями, не пытаясь разговорить ребенка, сделать ситуацию прозрачной.
…А ты, Франсуаза, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
- Врачом-воспитателем.
- Что это значит?
- Это значит таким врачом, который знает, что дети иногда болеют от того, как их воспитывают.
Я была четвертым ребенком в семье (в ту пору нас, детей, было у родителей уже шестеро). У англичанки, которая ухаживала за малышами, (мама занималась теми, кто постарше), часто возникали стычки с кухаркой. У самого младшего бывали рвоты. Вызывали врача, и он предписывал диету. Малыш плакал от голода. Я замечала как из-за домашних неурядиц, которые скрывали от мамы, дети выбиваются из нормального ритма. Я знала об этом, но помалкивала. Я понимала, что происходит. Забившись в уголок, я раздумывала: почему доктор не спрашивает, что у вас произошло? Почему, узнав, что у младшего брата несварение желудка, он говорит: «Надо посадить ребенка на диету и три дня держать дома»? А ведь если бы он спросил: «Что у вас произошло от шести до восьми вечера?» - именно тогда брата начало рвать, он бы узнал, что англичанка переругалась с кухаркой, и та на нее наорала… И мне казалось, что, знай об этом врач, он мог бы успокоить моего братика.
У Франсуазы Дольто существуют не только фанатичные поклонники, благодарные ученики и последователи, но и враги. Недоброжелатели полагают, что, обращая внимание на психологическую подоплеку, тысячи родителей, «начитавшись Дольто», могут пропустить опасные вирусы и другие заболевания, требующие немедленного вмешательства медицины. Но медицина (или фармация) нынче гораздо сильнее, если не сказать – агрессивнее. Родители спешат накормить ребенка лекарством, близким по теме, потому что его рекламируют по телевизору. Слишком много информации вокруг, она формирует сознание. И слишком мало родителей задумываются о том, почему у ребенка слабый иммунитет и не связано ли это с обстановкой в доме или переживаниями мамы. Или гиперопекой мамы, не пытавшейся закалять ребенка с рождения и привившей ему страх к холоду, сквознякам, горячему утюгу, кипятку, острым углам…
Роль взрослого состоит в том, чтобы побуждать ребенка, пока он еще живет в семье, к вхождению в общество, необходимым живым элементом которого он является, и способствовать ему в этом. Чтобы поддерживать его развитие, нужно видеть, что с ним происходит, и доверять тому взрослому, которым он стремится стать. Драма в том, что с того момента, как в нем перестают видеть маленького поэта, ребенка, который мечтает, который живет в своем особом мире – в ход начинают идти навязываемые ему образцы. «Ты уже почти взрослый, но при условии, что взрослый – это я». А между тем если ребенок и вправду уже вот-вот станет взрослым, то таким взрослым, которого еще нет: ему еще предстоит придумать этого взрослого, самому его найти.
О чем же эта книга: да обо всем. Увлекательные экскурсы в историю, искусствоведение, мифологию. И, конечно, в психоанализ. Большое количество примеров из жизни с комментариями психоаналитика.
У детей нет никакого прибежища между их семьей и обязательной школой. Если работать им запрещено, то есть запрещен заработок, то им мало что остается: либо восставать, либо стать правонарушителем, либо подчиниться (пассивное правонарушение, благосклонно принимаемое родителями и учителями), либо уйти в болезнь, умственные расстройства, разрушительные расстройства чувств – в неврозы, психозы, иначе говоря – в болезненные состояния, что означает унижения желания, подавление желания, увечье ребенка, невозможность самовыражения, как и невозможность ввести свою активность в русло общей активности общества. В Соединенных Штатах маленькие американцы имеют право зарабатывать. С восьми лет они могут выполнять разные мелкие работы после занятий в школе. Они разносят молоко, газеты. Очень важно чувствовать, что можешь за себя отвечать. Если бы во французском обществе детям в возрасте 7-8 лет была предоставлена возможность заниматься тем же, чтобы они могли почувствовать себя самостоятельными, чтобы они умели без помощи взрослых переходить улицу, перемещаться без взрослых от одного места в другое, - то отношения улучшились бы как в обществе, так и в семье. Ребенок чувствовал бы, что его не только терпят, но ощущал бы, что приносит пользу.
Весь обзор по книгам Дольто можно уместить в одной фразе: это надо читать. Автор достаточно резко отзывается об устройстве современного общества, и это нормально, если учесть ее огромный опыт и заслуги. Хороший врач - всегда циник. Для гармоничного развития и воспитания ребенка в социальном мире отведено не так уж много места.
Нет, мы точно живем в мире, где все регулируется бесчеловечными приказами, которые, тем не менее, издаются людьми для людей, для, так сказать, коллективной безопасности. Коллективной безопасности для тела ценой нарушения общественных связей и языковых контактов человека как создания, обладающего языком. И получается, что мы живем в совершенно безумном мире. Запрещено кому бы то ни было работающему приводить с собой на работу ребенка, и так будет до тех пор, пока ребенок не вырастет, и общество само не найдет ему работу. Но это – ошибка, потому что иначе ребенок был бы готов войти в мир работы, потому что уже знает, что это такое, потому что в детстве отец и мать брали его с собой на свою, и это подготовило его. Подготовка к активной жизни произошла сама собой. В Италии по воскресеньям есть такой ритуал: все – средний служащий, бедняк или богач – идут всей семьей в ресторан с детьми, и те копошатся в середине зала, и никого это не волнует. Во Франции же такое не разрешается. Попробуйте-ка войти в кафе с орущим или все хватающим ребенком! А плачущие дети? Это же наваждение для родителей, которые останавливаются в гостиницах, да они просто готовы задушить собственных детей! Слишком много запретов, и ребенок чувствует себя из-за этого чужаком. Он бы не плакал, если бы ему отвели в жизни место, если бы его в нее приняли.
И, о главном – о любви.
Важно, чтобы ребенок почувствовал, что он родился от любви мужчины и женщины, именно от этой любви и именно от этой пары, даже если она потом распалась. Даже в традиционных семьях, где отец приходит домой каждый вечер, бывает, что отношения отца и ребенка не выражают эту любовь. Отец может выступать как некий инструмент для выполнения материальных запросов, что требует от него раздачи либо пинков, либо пряников. Этакий жандарм, представляющий класс отцов. «Вот увидишь, папа приедет и тебе покажет!» - говорит о таком мать. Живет же мать со своим сыном без отца. Мужчина и мужественность исключаются из любви, которая, тем не менее (поскольку именно эта женщина и этот мужчина любили друг друга) послужила причиной появления на свет нового человеческого существа – мальчика или девочки.
Книги Франсуазы Дольто многим кажутся сложными для восприятия: они не увещевают, не уговаривают и не развлекают читателя. Преподносят мнение автора как данность, и с этим мнением трудно спорить: «Не будем стремиться все понять – вместо этого будем уважать все реакции ребенка, в том числе и те, которые нам не понятны». Это всего лишь еще одна хорошая книга о том, как и почему нужно любить своих детей, но, положа руку на сердце, отмечу: книги основоположников, создателей, первооткрывателей и прочих авторитетов нужно читать в первую очередь, помня древний девиз: «Только первый – не каждый». Ведь все остальные книги – всего лишь чье-то мнение об этих первых.